Следственный изолятор №3 находится на окраине Белгорода, на улице с говорящим названием – Заслонова. С этого места открывается вид на панораму города, который недоступен заключенным, пока они находятся по ту сторону тюремного ограждения. Камеры, в которых они проводят дни и ночи, расположены за высоким забором с колючей проволокой. Массивные ворота, железные двери, часовые, лай собак. Журналисты сайта Go31.ru выясняли, как заключенным СИЗО удается поддерживать связь с миром, находясь в изоляции.
«Отсидеть осталось 5 месяцев»
Евгению 31 год, один из которых он уже провел в изоляторе. Отсидеть осталось всего пять месяцев. Он отбывает наказание по 115-й и 106-й статьям УК РФ – за нанесение вреда здоровью средней тяжести и попытку угона. По этапа в колонию его не отправили, он остался в СИЗО на весь срок, трудится кухонным работником. Говорит, работа, как в армии: начистит картошки на всех, помыть, убрать.
Следственный изолятор №3 находится на окраине Белгорода, на улице с говорящим названием – Заслонова, фото Марии Литвиновой
– До того, как загремел, работал водителем на Лебединском ГОКе, возил на грузовике щебенку, – вспоминает он. – Дома ждут родители, жена и двое детей. Мальчику три, а девочке скоро исполнится год.
Осужденный терпеливо ждет «звонка», до которого осталось меньше трети срока, а звонка от него самого несколько раз в неделю ждут родители и жена. Телефонный разговор – один из немногих способов поддерживать связь с родными. Только вот мобильных телефонов у заключенных СИЗО нет, запрещено.
Мы общаемся в комнате для краткосрочных свиданий для подозреваемых, обвиняемых и осужденных в присутствии инспектора группы по воспитательной работе и начальника отряда Алексея Новицкого . Кабинки с телефонными трубками, в которых посетители и «постояльцы» учреждения общаются через стекло, сейчас пустуют. К исписанной шариковой ручкой стенке одной из кабинок прикручен аппарат. Это таксофон, по которому заключенные могут созвониться с родственниками. Но не в любой момент, а по заранее согласованному с начальством СИЗО расписанию.
Заключенного Евгения дома ждут родители, жена и двое детей. Мальчику три, а девочке скоро исполнится год, фото Марии Литвиновой
«Спрашиваю о жизни на воле, а мне рассказать нечего, жизнь в тюрьме однообразная»
Чтобы поговорить по телефонной связи, заключенные либо их родственники покупают специальную переговорную карточку в тюремном магазине.
– Заключенные пишут заявления на разговоры на всю неделю, – рассказывает Алексей Новицкий. Сдают мне, я просматриваю и отношу на подпись начальнику учреждения. 15-минутный телефонный звонок – только с его разрешения. На каком основании может отказать? Разве что по техническим причинам. Однако такое бывает очень редко.
– Звоню пару раз в неделю, стараюсь регулярно, – добавляет Евгений. – Могу пропустит, если приболел или задержался на работе. Мобильные в СИЗО запрещены, да в них особой нужды и нет, покупаю карточки «Зонателеком», времени на звонки хватает, разговор не прерывается, все слышно.
Телефонный разговор – один из немногих способов поддерживать связь с родными, фото Игоря Ермоленко
На телефонные разговоры с женой и родителями Евгений зарабатывает сам, за чистку картошки на кухне ему платят зарплату – шесть тысяч рублей в месяц.
Другой заключенный, 37-летний Владимир, общается со своими близкими немного чаще, использует все четыре звонка в неделю. Иногда оплачивает связь сам, но чаще карточку в ларьке покупают родственники.
– Жене звоню на мобильный, телефон она всегда держит при себе, ждет моих звонков, – тепло отзывается он о супруге. – Обычно болтаем минут по 10 этого хватает. Спрашиваю у нее о жизни на воле. Мне ей рассказывать нечего, здесь жизнь однообразная.
Владимир выйдет на свободу только в 2020 году, фото Марии Литвиновой
«В экстренных случаях звонить можно вне очереди»
Владимира осудили в январе 2014-го за смертельное ДТП, в изоляторе он пробыл уже два года, и на свободу выйдет только в 20-ом. До своего шестилетнего срока лишения свободы работал водителем автолавки в Чернянском районе, обеспечивал местных бабушек хлебом. Кроме звонков семье Владимир не забывает и о бывших коллегах. На работе его ждут, место до сих пор ни кем не занято. В следственном изоляторе трудится в должности дневального, делает уборку на первом этаже. Платят как и всем – шесть тысяч.
На выходе из изолятора посетителям возвращают документы и мобильные телефоны: проносит внутрь их строго запрещено. Водитель такси, который нас вез, как раз в тему нашего репортажа вспомнил историю своего бывшего напарника. Тот работал сотрудником одного из исправительных учреждений и был уволен оттуда как раз из-за того, что передал заключенному мобильник. Его нашли во время обыска. После на мужчину завели уголовное дело, и теперь, по иронии судьбы, он и сам оказался арестантом без права на мобильную связь.
Если закон требует изолировать оступившихся людей от общества, то информационного обмена с родными и близкими они не должны быть лишены, фото Марии Литвиновой
По словам начальника УФСИН по Белгородской области Игоря Видашева с 2012 года в исправительных учреждениях Белгородской области работает система таксофонов «Зонателеком». Заключенным могут быть доступны и видеозвонки. Такие системы используются в ИК-456 7 9 КП-8 и в Новооскольской воспитательной колонии для несовершеннолетних дэвушек. Как рассказали в УФСИН по Белгородской области, сами сотрудники таксофонами для осужденных не пользуются. В экстренных случаях заключенные могут общаться с родными по телефону вне очереди.
Также руководитель регионального УФСИН сообщил, что в белгородских исправительных учреждениях ведутся работы по монтажу и подключению телефонного оборудования ФГУП «Калужское» ФСИН России для перехода к использованию таксофонов, предоставляемых ООО «АТ-Консалтинг». Госпредприятие специализируется на продаже продовольственных и непродовольственных товаров в пенитенциарных учреждениях.
Мария Литвинова, Игорь Ермоленко
www.go31.ru
